Криминальное чтиво (1994)

Пытаться забыть нечто такое интригующее, значит упражняться в бесполезном.

— Ты тоже это ненавидишь?
— Ненавижу что?
— Неловкое молчание. Почему людям обязательно нужно сморозить какую-нибудь чушь, лишь бы не почувствовать себя в своей тарелке?
— Не знаю. Хороший вопрос.
— Только тогда понимаешь, что нашла по-настоящему особенного человека, когда можешь просто заткнуться на минуту и с наслаждением разделить с ним тишину…

То, что ты показываешь характер, вовсе не говорит о том, что этот самый характер у тебя есть.

— Я вернусь быстрее, чем ты успеешь сказать «черничный пирог».
— Черничный пирог.
— Ну, может, не так быстро.

Туда ехать полчаса, буду через десять минут.

— Как тебя зовут?
— Бутч.
— Что это означает?
— Я американец, дорогуша, наши имена ни хрена не означают.

— Можешь взять мою соломинку, я не заразная.
— Ну, может я заразный.
— С твоей заразой я справлюсь.

У них там все немного не так. В смысле, у них там все точно так же, как и здесь, только немного по-другому.

Ну а сейчас, ты меня уж извини, но я пойду домой и упаду там с сердечным приступом.

Путь праведника труден, ибо препятствуют ему себялюбивые и тираны из злых людей. Блажен тот пастырь, кто во имя милосердия и доброты ведёт слабых за собой сквозь долину тьмы. Ибо именно он и есть тот самый, кто воистину печётся о ближних своих и возвращает детей заблудших. И совершу над ними великое мщение наказаниями яростными, над теми, кто замыслит отравить и повредить братьям моим. И узнаешь ты, что имя моё Господь, когда мщение моё падёт на тебя.

— Молочный коктейль за пять долларов?
— Угу.
— Что это? Молоко с мороженым?
— Вроде да.
— За пять долларов? Они добавляют бурбон или что?

Когда вы, мужики, собираетесь вместе, вы сплетничаете не хуже домохозяек.

Не нужно думать. Нужно знать.

Джулс, ты слышал изречение, что стоит человеку признать свою ошибку, и любой прокол ему прощается?

— Что дальше?
— Что дальше? Я скажу, что дальше. Я вызову пару крутых, обдолбанных ниггеров с паяльной лампой и клещами, чтобы они занялись этими клоунами. Слышишь ты меня, говномес, я с тобой ещё далеко не закончил. Будет тебе инквизиция в жопу.
— Нет, что там насчёт нас с тобой?
— Вот ты про что? Я скажу, что насчёт нас с тобой. Больше, мать твою, нету нас с тобой.
— Мы квиты?
— Да, квиты. Но учти: никому не говори про это. Пусть знаем только я, ты и мистер трахатель, который скоро будет корчиться в охрененных муках до смерти. Никому больше это не важно. Второе: ты уедешь из города, сейчас. И больше сюда, ни ногой, иначе тебя в бетон. В Лос-Анджелесе тебя не ждут. Идёт?
— Да.
— Катись отсюда!

— Пузо делает мужика глупым и похожим на гориллу. А вот женщина с пузиком выглядит очень сексуально. Если бы у меня такое было, я бы носила футболки на два размера меньше, чтобы подчеркнуть его.
— Ты думаешь, это будет нравиться мужчинам?
— Мне плевать, что нравится мужчинам!

Если мои ответы пугают тебя, перестань задавать страшные вопросы.

Вечером, перед боем, ты можешь почувствовать лёгкое жжение… Это будет тебя ебать твоя гордость.

— Нет, позволь задать тебе вопрос: ты видел у меня перед домом вывеску «Склад дохлых ниггеров»?
— Нет. Я не видел.
— А ты знаешь, почему ты не видел эту вывеску?
— Почему?
— Да потому что ее там нет! Потому что складировать дохлых ниггеров — это не мое собачье дело, вот почему!

— Послушайте… извините, но я не расслышал, как вас зовут. Вас, я так понял, зовут Винсент, так? Но вашего имени я не слышал…
— Меня зовут Пит, но тебе из этого дерьма уже не выбраться.

То, что нравится глазу, и то, что нравится на ощупь — редко совпадет.

— Ты не подашь мне полотенце, тюльпанчик?
— Ах, мне это нравится. Мне нравится «тюльпанчик». «Тюльпанчик» намного лучше, чем «монголоид».

— В самом деле?
— В самом деле, никто не знает, за что Марселлас выкинул Тони в окно. Никто, кроме Марселласа и Тони. А когда вы, паршивцы, собираетесь вместе, вы хуже, чем кружок кройки и шитья.

— Сними блузку и найди её сердце.
— Надо точно найти?
— Мы будем делать укол ей в сердце, поэтому хотелось бы поточнее!

— Будешь бекон?
— Нет, я не ем свинину.
— Ты что, еврей?
— Нет, я не еврей, просто я не ем свинину.
— Так почему же ты её не ешь?
— Свиньи — гнусные животные. Я не ем гнусных животных.
— Но бекон же вкусный, и свежие отбивные вкусные.
— Пусть хоть помойная крыса, будет, блять, на вкус приятнее тыквенного пирога, я этого не узнаю, потому что я не ем всякую хрень. Свиньи постоянно роются в грязи и спят в говне, это гнусные животные, и я не собираюсь есть животных, которые едят собственное говно.

Играешь с огнём, будь готов сгореть.

Джулс, ты отдаёшь этому недоделку полторы штуки! Я пристрелю его из принципа!

— А знаешь, как в Париже называют четверть фунтовый чизбургер?
— Что, они не зовут его четверть фунтовый чизбургер?
— У них там метрическая система. Они вообще там не понимают, что за хрен четверть фунта.
— И как они его зовут?
— Они зовут его «Роял чизбургер».
— «Роял чизбургер»? А как же тогда они зовут «Биг-Мак»?
— «Биг-Мак» это «Биг-Мак», только они называют его «Лё Биг-Мак».

— Чей это мотоцикл?
— Это чоппер, детка.
— Чей это чоппер?
— Зеда.
— Кто такой Зед?
— Зед сдох, детка. Зед сдох.

— Надо было брать дробовики.
— Сколько их будет?
— Три-четыре.
— Включая нашего парня?
— Не уверен.
— То есть, их может быть пять или больше?
— Возможно.
— Надо было брать грёбанные дробовики.

Никто не убивает никого у меня в магазине. Только я и Зед. А вот и Зед.

У него были с собой эти золотые часы, и он знал, что если их найдут, то конфискуют. А дедушка очень не хотел, чтобы эти твари трогали часы своими немытыми желтыми руками. Тогда он решил спрятать их в самом безопасном месте: в своей жопе. Он полжизни проходил с этими часами в жопе. Потом они перешли по наследству к твоему отцу, и он тоже носил их в жопе. Когда твой отец умер, он отдал эти часы мне, и я тоже носил их в своей жопе. А теперь эти великие золотые часы — твои.

Видишь, детка. Главное — это уважение. Уважение к старшим воспитывает личность.

Гамбургеры! Краеугольный камень здорового питания.

— А знаешь, что они там в Голландии льют на картошку фри вместо кетчупа?
— Что?
— Майонез!
— Черт подери!
— Я сам видел, как они это делают. Просто заливают все этим дерьмом.

Мы притворяемся, что это шелуха, но лукавим В этом и весь кайф. Это чувственная штука. Об этом, конечно, не говорят, но ты это знаешь и она это знает.

— Ты сам делал массаж ступней?
— Хм, не рассказывай мне про массаж ступней, в этом я мастер!

— Я тоже личность!
— Наличие «личика» — ещё не синоним личности.

Эй, Винсент, ты не видишь, что ты бредишь? Ты не о том базаришь! Можно думать, что Бог остановил пули, превратил Колу в Пепси, нашёл ключи от машины. И нахрен такое привязывать к благодати? Было ли случившееся бесспорным чудом или не было, мне это совсем не важно. Важно, что я чувствовал! Это Божье касание… Бог был рядом со мной.

— Ты что, телик не смотришь?
— Не смотрю.
— Ну, ты должен знать, было такое изобретение — телевизор. А там показывают шоу. В курсе?

Это была свадьба юной пары, и «старики» желали ей добра.
Видно было, что Пьер искренне любит мадемуазель.
И вот молодые месье и мадам ударили в церковный колокол,
«Се ля ви», — говорят «старики», мол, поживём – увидим.

— Он похож на грязную давалку?
— Нет!
— Так за что же ты хотел его отыметь?
— Не хотел!
— Нет, хотел! Нет, ты пытался, Бретт! Ты пытался его трахнуть! А Марселлас Уоллес не любит, когда его трахает кто-то, кроме миссис Уоллес!

— Если бы проект понравился, я бы кидала по хохме в каждой серии. Это была бы фишка что надо.
— Ты знаешь старые шутки?
— Мне дали сказать только одну. Сняли ведь одну серию.
— Расскажи мне.
— Она тупая.
— Не ломайся, скажи.
— Нет. Ты не заценишь, а мне будет стыдно.
— Ты рассказала эту шутку пятидесяти миллионам, и не хочешь мне? Обещаю не смеяться!
— Этого я и боюсь, Винсент.
— Ты же понимаешь, я не в том смысле…

Я не знаю страны под названием «Что»! В стране «Что» говорят по-английски?!

— Ты в порядке?
— Нет, чувак. Я охренеть как не в порядке…

Идут по улице три помидора: папа-помидор, мама-помидор и ребенок-помидор. Ребенок-помидор начинает отставать. Папа-помидор разозлился, подбегает к ребенку-помидору, раздавливает всмятку… и говорит: «Догоняй, кетчуп!»

Ну, если ты любишь бургеры, как-нибудь непременно попробуй эти. Сам я их, обычно, не ем, потому что моя девушка — вегетарианка. Поэтому я сам почти вегетарианец. Но я очень люблю вкус добротного бургера.

— Знаешь, как называется четвертьфунтовый во Франции?
— Нет.
— Скажи им, Винсент.
— Рояль с сыром.
— Рояль с сыром. Знаешь, почему так?
— Метрическая система?
— Гляди, как наш Бретт мозговит! Смышленый сукин сын, это точно — всё просек.

— Знаешь, на кого ты сейчас похож?
— На грёбаного разумного перца, вот на кого.
— На трусливую утку. Кря-кря-кря-кря-а-а-а-а.

Эд Салливан: – Дамы и господа! Настал момент, которого все ждали! Наш ежедневный всемирноизвестный конкурс твиста! А сейчас счастливая парочка выиграет кубок, который держит Мэрилин. Кто первый выйдет на конкурс?
Мия Уоллес: – Мы здесь! Потанцуем?
Винсент Вега: – Не, не, не.
Мия Уоллес: – Не, не, не… Я полагаю, Марселлас, мой муж и твой босс, сказал тебе развлечь меня и делать, что я хочу. Хочу танцевать, хочу победить, хочу этот кубок! Так что танцуй лучше.
Винсент Вега: – Понял. Ты напросилась…
Эд Салливан: – Поприветствуем первых претендентов! Итак, у нас есть первая пара смельчаков. Как вас зовут?
Мия Уоллес: – Миссис Миа Уоллес.
Эд Салливан: – А как вашего спутника?
Мия Уоллес: – Винсент Вега.
Эд Салливан: – Посмотрим, на что вы способны. Начинайте!

«Криминальное чтиво» (англ. Pulp Fiction — «Бульварное чтиво») — культовый кинофильм 1994 года режиссёра Квентина Тарантино.

Сюжет фильма:
Фильм рассказывает о криминальных буднях двух бандитов — Винсента Веги и Джулса Винфилда. Они ведут философские беседы в перерывах между разборками и решением проблем с должниками криминального босса Марселласа Уоллеса. Параллельно разворачивается три истории:
Винсент спасает жену Марселласа Мию от передозировки наркотиков. Джулс спасает от провала незадачливых грабителей Хани Банни и Пампкина, решивших ограбить кафе. История о боксёре Бутче Кулидже, который заключил с Марселласом сделку, а в итоге нарушил правила игры и обманул босса.

В главных ролях: Джон Траволта — Винсент Вега; Сэмюэл Л. Джексон — Джулс Уиннфилд; Брюс Уиллис — Бутч Кулидж; Ума Турман — Миа Уоллес.

Что еще почитать:

Миссия невыполнима (1996)

Юджин Китридж (директор ЦРУ): «Если хочешь пожать руку дьяволу, я не против. Просто хочу быть уверен, что ты сделаешь это в аду!» Макс (торговец секретами): «Анонимность — это как ...