Надежда — опасная штука. Надежда может свести человека с ума.
— Оно того стоило? Две недели в яме?
— Самый лёгкий срок…
— Брехня! В яме легко не бывает. Там неделя тянется как год. Это точно.
— Со мной был мистер Моцарт.
— Тебе разрешили взять с собой проигрыватель?
— Он был здесь (показывает на голову) и здесь (показывает на сердце). Красота музыки, её отнять нельзя. На вас музыка так не действует?
— Ну, я в молодости играл на губной гармошке. Потом утратил интерес. Здесь от этого нету прока.
— Здесь от этого огромный прок. Тебе это нужно, чтобы не забыть…
— Не забыть?
— Не забыть, что в мире есть места, высеченные не из камня. То, что в тебе есть то, до чего не добраться… То, что не тронут. Это только твоё. Понимаешь? И ничьё больше. Только твоё.
— О чём ты говоришь?
— О надежде…
Если ты заехал так далеко, может захочешь проехать еще немного?
— И знаешь, о чем эта книга?
— Нет.
— Она о побеге из тюрьмы.
— Может её тоже поставить в раздел «образование»?
Я до сих пор не знаю, о чём пели эти две итальянки, да и знать не хочу. Кое о чём лучше молчать. Мне хочется думать, что они пели о чём-то столь прекрасном, что это не выразить словами, и от этого у тебя болит сердце. Говорю вам, эти голоса парили там, куда никто не смеет забираться в своих мечтах. Словно какая-то красивая птица залетела в нашу клетушку и заставила эти стены исчезнуть. И на какое-то мгновение каждый обитатель Шоушенка почувствовал себя свободным человеком.
Вы хотите знать, раскаиваюсь ли я? Не проходит и дня, чтобы я не сожалел об этом. Не потому, что я здесь и не потому, что я должен. Я вспоминаю себя в прошлом, когда я был глупым мальчишкой, который совершил ужасное преступление. Я хочу поговорить с ним, объяснить, что к чему, хочу вправить ему мозги, но не могу. Этого парня давно нет, остался только этот старик, и я должен с этим жить. Исправился ли я? Да это пустое слово.
Надежда — это хорошая вещь, может быть, даже лучшая, а хорошие вещи не умирают.
Я надеюсь, что переберусь через границу, надеюсь увидеть своего друга и пожать ему руку, я надеюсь, что Тихий океан такой же голубой, каким он мне снился, я надеюсь…
Страх делает тебя пленником. Надежда дает тебе свободу.
Я так возбуждён, что мне не сидится на месте, а мысли не держатся в голове. Думаю, так может чувствовать себя только свободный человек. Свободный человек в начале длинного пути, конец которого неясен.
Всё сводится к очень простому выбору: занимайся жизнью или занимайся смертью.
Иногда время может резать, как острая бритва.
Вот где я хочу жить до конца своей жизни. Теплое местечко без воспоминаний.
Мы здесь все невиновны, ты разве не знаешь?
Некоторые птицы не рождены для клеток. У них слишком яркие перья. И когда они улетают, ты радуешься, зная о том, что было греховно держать их под замком. И все же, когда они улетают, в твоей норе становится серо и одиноко. Наверное, я просто скучаю по своему другу.
Самое смешное, что на воле я был честным и прямым как стрела. Сел в тюрьму, чтобы стать преступником.
У каждого человека наступает момент, когда он сломался.
В тюрьме человек может делать всё, что угодно. Лишь бы его мозг был занят.
Энди любил геологию. Думаю, она соответствовала его дотошному характеру. Ледниковый период, горы, росшие миллион лет. Геология — наука об упорстве и времени. Больше ничего и не нужно. Упорство и время.
Эти стены странные. Сначала ненавидишь их, потом — привыкаешь к ним, проходит время — и начинаешь зависеть от них.
Энди Дюфрейн прополз через реку дерьма и выполз чистым.
Невероятно, как всё быстро движется на воле. В детстве я однажды видел автомобиль… но теперь они повсюду. Весь мир куда-то спешит.
Мы сидели и пили пиво, солнце грело нам плечи, было такое ощущение, что мы свободные люди.
Знаешь, что мексиканцы говорят про Тихий океан? Говорят, что у него нет памяти.
Моя жена говорила, что меня не понять, что я как закрытая книга. Постоянно на это жаловалась. Она была красива. Боже, я любил её. Просто не знал, как показать. И убил её, Рэд. Я не стрелял, но я прогнал её, и она умерла из-за меня. Из-за того, какой я…
Господи! Это чудо! Человек растворился в воздухе, как туман на ветру!
— Шахматы — вот игра королей.
— Что?
— Цивилизованная и стратегическая.
— И совершенно непонятная.
Я верю в две вещи: в дисциплину и Библию. Здесь вы получите и то, и другое. Вверьте ваши души Господу, потому что ваши задницы принадлежат мне.
В тысяча девятьсот шестьдесят шестом году Энди Дюфрейн сбежал из тюрьмы Шоушенк. От него остались только грязные тюремные тряпки, кусок мыла и старое кайло, стертое почти до основания. Помню, я подумал, что такой штукой можно прорыть туннель лет за шестьсот. У Энди на это ушло меньше двадцати лет.
Отойдите! С ним происходит несчастный случай!
— Говорят, ты — тот человек, который может достать кое-какие вещи.
— Я предпочитаю не называть это так: просто я знаю местонахождение некоторых вещей.
Ходят слухи, что ты высокомерен. Думаешь, твоё дерьмо пахнет приятнее других?
Тебя отправляют сюда на всю жизнь, и именно жизнь и забирают.
На твоём месте я бы вырастил глаза на затылке.
Первая ночь – самая тяжелая без всяких сомнений. Вы как бы заново рождаетесь с обожжённой кожей и полуслепой от всех этих дезинфицирующих средств. И когда вас бросают в камеру, когда засовы с грохотом закрываются, только тогда вы понимаете, что все это правда. Прошлая жизнь улетучивается в мгновение ока. Впереди долгая холодная жизнь в аду, и вам ничего не остаётся, как только всё время думать об этом.
— Переживай, если хочешь, но ты не нажимал на курок.
— Не нажимал. Кто-то другой нажал. И я оказался здесь. Невезуха, наверное. Она всегда рядом и кого-то цепляет. Выпал мой черёд. Всё… я оказался на пути торнадо. Не думал, что буря продлится так долго.
Сынок, пока я сижу, сменилось шесть начальников, а я усвоил одну универсальную истину — ещё не родился тот, кто пошевелит хоть пальцем, когда у них попросишь денег.
Тихий океан. Я бы испугался. Он такой большой.
В один миг вся жизнь пошла прахом. Осталось лишь сколько угодно времени, чтобы думать об этом.
В тюрьме сказок не рассказывают. Тюрьма вообще не похожа на сказку.
Я понимал, почему его приняли за сноба. Он вёл себя так спокойно… Ходил и разговаривал как здесь было не принято. Гулял словно человек в парке, которого ничто в мире не тревожит и не заботит. Словно на нём был невидимый плащ, который ограждал его от этого места.
«Побег из Шоушенка» (англ. The Shawshank Redemption — «Искупление Шоушенком») — американский драматический фильм 1994 года режиссёра и сценариста Фрэнком Дарабонтом, основанный на повести Стивена Кинга «Рита Хейуорт и спасение из Шоушенка».
Сюжет фильма:
Главный герой — бухгалтер Энди Дюфрейн, который несправедливо обвинён в убийстве жены и её любовника. Он получает два пожизненных заключения и отправляется в тюрьму Шоушенк (по сюжету — в Новой Англии, в штате Мэн). Энди обустраивает свой быт в тюрьме: благодаря банковскому бэкграунду сотрудничает с руководством Шоушенка, обзаводится связями и даже получает право построить собственную библиотеку (на это у него уходит 20 лет).
Ключевым для Энди становится дружба с пожилым темнокожим мужчиной по имени Рэд, промышляющим контрабандой в колонии. Именно он достаёт мужчине геологический молоток и плакаты с актрисами Ритой Хейворт и Рэкел Уэлч. В финале Энди совершает побег, который готовил на протяжении долгих лет, и забирает деньги с банковских счетов, которые сам помогал «отмывать» начальнику тюрьмы.
В главных ролях: Тим Роббинс — Энди Дюфрейн; Морган Фриман — Эллис «Ред» Реддинг; Боб Гантон — Сэмюэл Нортон, начальник тюрьмы.
